адэкват-минус™, 92 - 26 сентября 2007 16:07

Время послеобеденное.Писать хочется о чем-то добром. О детстве, например. О друзьях верных.Погоде прекрасной. Поехали.

В детском саде с оригинальным названием "Малыш" наша группа, высунув языки и распустив сопли, рисовала карандашами на вольную тему. Девочки - цветы, птичек, маму (у кого есть). Мальчики - танки, самолеты, цветы (на могилах). Я рисовал Гитлера. Не надо думать плохого. Гитлера я рисовал с ненавистью, выражая свое крайне неодобрительное отношение к некогда проводимой им политике.

Рядом со мной Ванюша засрал весь листок взрывами. Войну, стало быть, изображал. Изображал и голосом взрывы издавал. Такой вот перфоманс. Я посмотрел на своего Гитлера. Гитлер был безобразен. Противен . Страшен. Нормально, думаю.

-Ванек, секи! - я подвинул ему свое произведение.

Ванюшка сбледнул лицом, ойкнул, обкакался и упал со стула. Мне тоже нравился мой рисунок.

Очнувшись, Иван внимательно пригляделся к шедевру.

-Кто это?
-Это Гитлер! Ты че, лох совсем?
-А че это за колбаса у него между ног?

Тут настал мой черед задуматься. Это щас я понимаю,что тогда Гитлеру, скорее, комплимент пририсовал, а тогда эта колбаса вполне себе нормально вписывалась .В концепцию общего уродства. Но, в то же время, сказать Ваньку, что это просто колбаса, мне показалось мелковатым.

-А это, Ваня, пиз7а. Так вот.

Ванюша внимательно посмотрел на меня, попросил никуда не уходить, и с истошным криком: "Лииидиияааа Егооороовнааааа!!!!" порысачил в сторону воспитательской. Я как то резво смекнул, что ситуация выходит из-под контроля, и втопил за Иваном. Но Ванюша был сколь коварен, столь и быстр. Сдал меня, короче.

Вышла воспитательница Лидия Егоровна.Ванюша выглядывал у нее из-за жопы, нашептывая:

-Да, да, так и сказал....вот именно так и сказал...готов подписать любые документы, когда писать научусь...я в таком шоке!..в таком шоке!

Лидия была теткой неплохой. В принципе. Мы с ней ладили. Более того, в группе я был единственным, кто играл с ней в шахматы. Она же меня и научила. Мы практически ежедневно двигали с ней фигуры, и она подозревала во мне талант.

-Так! Ты что там сказал?!!!
-Да ладно вам, Лидия Егоровна. Кого вы слушаете! Может партейку?
-Я те дам щас партейку! Ты где такого нахватался!

Егоровна в свою очередь сдала меня маме. Мама папе. Пошла цепная реакция. Выхватил, короче, по всему периметру. Виной тому являлась, разумеется, скудность моего тогдашнего лексикона. Не мог объяснить гнобившим меня свой благородный порыв. Ощущать то себя как пострадавшего за борьбу с нацизмом, я ощущал. Да ху*и толку.

На следущий день опять в сад привели. Ну, думаю, ладно. Урок понятен. Язык мой - враг мой. Буду молча тут обитать. Походил, походил. Скучно. Тут Лидия Егоровна ко мне:

-А давай-ка, друг сердечный, в шахматишки с тобой сыграем?
-А иди-ка ты, Егоровна, в то место, за которое меня репрессиям подвергли. - подумал я и отказал.

И с тех пор как отрезало. Не играю в шахматы и пиз7ец. Как фигуры передвигаются в курсе, а вот двигать их - увольте. Загубили карьеру.

С Ивашкой же, напротив, сдружились позже. Не виноват он. Время такое было. Тоталитаризм,мать его.

• 
• 
•